Минотавр и я - Илона Якимова

Носилки расходятся. Носильщики корчат рожи.

Нищий (блажит). И будет день, когда Посейдон Чернорогий пошатнет саму землю, будет день… и мы услышим рев его, и спина его выгнется, и лопнет над нею твердь… Так было, и будет снова. И рухнет тогда Дом Секиры, как дважды лежал в руинах…

Терсит (с отвращением). Ну вот, началось! Тетка Миррина, кинь этому ворону вяленую воблу, заткни ему пасть – за мной, ты знаешь, не пропадет.

Миррина (выполняя просьбу). Добрый ты человек, Терсит. Не будь ты так уродлив, я б за тебя замуж вышла.

Терсит. С лица воду не пить, тетка Миррина. Будь ты помоложе на два десятка лет, уж я бы покувыркался с тобой на зеленой травке.

Миррина. Зрелое вино крепче хмелит, Терсит. Да только почтенной вдове не к лицу говорить такое и слушать…

К нищему, жующему рыбу, через толпу направляются двое стражников с Капитаном Стражи.

Капитан Стражи. Что ты тут дребезжал про священный Лабиринт, ты, дряхлое чучело?

Терсит (вмешиваясь). Менелай, дружище, брось ты старого Дава! Все ж на рынке знают: он полоумен. Кто принимает всерьез его трепотню?

Менелай (задумчиво). Как по-твоему, от полоумия лечат удары в ухо?

Нищий весь сжимается.

Терсит. В безумных боги живут, их нельзя бить. Боги их гложут и мучают.

Менелай. Ты думай, что говоришь. Что, и весь этот бред о падении Лабиринта у него от богов, так, что ли?

Терсит. Эх, Капитан! Вышел ты на полдневную жару, несчастный, вместо того, чтоб сидеть в прохладе дома с красоткой женой – вот тебе везде крамола и мерещится. Лучше иди сюда, пропустим по кружечке…

Менелай. Ну, смотри… Зашейте пасть, что ли, старому хрычу, коли не хотите неприятностей. В другой раз не спущу…

Заходит в лавку к Терситу.

В углу площади возятся скоморохи, изображают бычью пляску. Публика вовсю веселится. Старый Дав принимается гадать прохожим, подбрасывая цветные камушки.

Снова проносят паланкины дам, встречаются двое вельмож, обнимаются и целуются при встрече, один их них – Синий.

1-й вельможа. А он уже вызвал Дедала, знаете?

Синий. Слышал. По моим источникам, парень тоже будет искать встречи с мастером. Забавно, как он упирается всеми лапами – видимо, хочет жить.

1-й вельможа. Вы не верите?

Синий. Кому? Этому религиозному фанатику с материка? Что ж, если он крепок в своем жизнелюбии так же, как в идейном идиотизме…

Терсит (встревая). Господа мои, купите девочек! Совсем юные, но очень горячие – мне везли их из далекой Колхиды.

1-й вельможа (смеясь). Ты что, цвет не различаешь, любезный? Девочки мне сейчас не по вкусу.

Терсит. Тогда купите мальчиков – ребята из Фессалии, норовистые и крепкие, как маленькие кентавры. А девочек возьмите для жены! Не проходите мимо: мой товар – отборный товар.

1-й вельможа. Ну, будет хвалиться. Уговорил – зайду.

Исчезает в лавке.

Терсит. Милости просим, благородный господин.

Уходит за ним.

Синий (задумчиво). Свет, конечно, придет из-за моря… Но вот только куда он придет?.. Ого, какая красотка!

Из толпы на пустой пятачок пробивается Елена.

Елена. Кто видел этого болвана, Капитана Стражи?

Синий. Милая, тебе-то он на что? Как бы Капитан не осерчал на неласковые слова.

Елена. Пусть только попробует. Что до вопроса «на что?», так я сама частенько себе его задаю!

Синий. Хочешь новое ожерелье? Тогда пойдем со мной. (Берет ее за руку.)

Клитемнестра. Это ты куда навострилась, сестренка? Не успели прийти…

Синий. А сестрица твоя тоже ничего.

Елена. Ее не трогайте. Она жена скупого стервеца Агамемнона – того, у которого служит Терсит. А вот и он сам, пожалуйста. Что угодно, братец? Пришли поглядеть, как продают ваших зверюшек?

Агамемнон. Умолкни, шлюшка. Менелаю надо бы сечь тебя, чтоб живого места не осталось.

Елена. Менелай добр, а не глуп. А мне вот жаль, что Клито – такая гусыня, я бы уж давно расплатилась с вами за гнусный нрав, вы, мерзкий толстый лавочник!

Агамемнон замахивается на нее.

Синий (заступаясь). Ну-ну, прекрасная стражница, не шали с деверем, а не то его хватит удар от злости. Да и ты, любезнейший, опусти кулаки-то, иначе живо кишки выпущу. Это пошло – бить женщину.

Агамемнон. Это не женщина, это гарпия. Даром что смазлива. Не в добрый час на ней женился мой брат…

Елена хохочет.

Мальчишеский голос врывается в гомон толпы.

Ганимед (приближаясь). Новости, новости! Самые свежие новости из дворца! Слышал своими ушами, а расскажу – вложу все, как есть, в ваши уши! Большой рассказ – четыре сливы и пол-лепешки, короткий – две сливы и четверть. Кому новости?!

Его встречают гулом одобрения, отовсюду слышны крики: «сюда, парень!», «нет, сначала сюда!».

Терсит (высовываясь из лавки). Эй, пацан, иди ко мне – не прогадаешь!

Елена (зачарованно). Ой, какой хорошенький! Не ходи туда, постреленок, там тебя продадут!

Ганимед. Не бойтесь, добрая госпожа, никто меня не продаст – я слишком хорошо подслушиваю, кому нужен такой раб? Новости, новости…

Синий. Так ведь длинный язык можно и подрезать.

Ганимед. Ой! (Смутившись.) Господин Синий!

Синий. Ничего, продолжай, продолжай…

Миррина. Иди лучше сюда, Ганимед! Ну, что ты сегодня припас?

Ганимед. Совершенно потрясающую историю!

Миррина. Да говори же, вот наказанье!

Ганимед. Э-э, нет, тетенька, плату вперед! Мое брюхо не выдает кредитов.

Миррина. На, держи, и поешь.

Ганимед. Да благословят боги вашу ще… Как, а еще две сливы?! Тогда будет вам короткий рассказ!

Миррина (значительно). А не пронесет тебя с тех четырех слив?

Ганимед (спрыгивая с прилавка и делая шаг в сторону). Ну, тогда я пойду к дяде Терситу – он за свежую сплетню не поскупится!

Миррина. Куда?! Ах ты, мошенник!

Синий (смеясь). Отсыпь ему слив, матушка, пусть лопает. Но прежде пусть говорит.

Кидает ей пару монет.

Миррина (ворчливо). Да я бы и так дала, высокий господин – он же сирота… Спасибо вам.

Ганимед забирается на пустую перевернутую тачку.

Ганимед. Слушайте новости, люди! Слушайте и дивитесь! Привезли новую партию ритуальных рабов!

Его слова встречают восторженными криками: «наконец-то», «заждались», «давно пора».

Ганимед. Они родом из Ахайи, из далеких Афин. Семь парней и семь девок. Капитан говорит: они чокнутые, на корабле они всю дорогу танцевали…

Голос из толпы. Чтобы согреться!

Всеобщий хохот.

Синий (сквозь зубы). Храбрые ребята.

Ганимед (перекрикивая гомон). Капитан говорит: они танцевали для своего бога, чтобы он сохранил им жизнь. Минос – да продлятся годы Солнцеподобного – не стал смотреть на них, ему неинтересно. Сегодня варваров посвятят Отцу-Посейдону в храме, пред лицом Богини-на-Земле…

Голос из толпы. У-у-у, значит, мясцо-то – на убой!

Ганимед. …А завтра отдадут Астериону-Наследнику, да будет благословенна мудрость его!

Елена. Ах, бедняги!

Клитемнестра. Хоть недолгий, но все-таки перерыв, сестра. Нашим девочкам можно будет выйти гулять за палисадник…

Елена. Беда не приходит снаружи, Клито.

Клитемнестра. Пусть она не приходит хотя бы снаружи.

Ганимед. Их будет четырнадцать – семь и семь – и они заплатят за наши грехи.

Общий крик ликования.

Ганимед. Астерион-Наследник, да пошлют ему боги сытую жизнь, возьмет их себе, а может, отправит и на бычью пляску… Это будет уже завтра, люди!

Голос из толпы (не удержав восторга). Слава Минотавру!

Все подхватывают: «Слава Астериону, слава!»

Синий (вполголоса). Тупое стадо!

Терсит (высовываясь из лавки). Ты, жадный галчонок, ну и в чем твоя сенсация?! Ну, привезли рабов… обычное дело.

Миррина. Да, в чем новость-то? Твоя работа не стоит четырех слив – и еще четырех от этого доброго господина!